Прекрасное Далёко
Позвольте мне начать с банальной, казалось бы вещи, которая как и любая банальность, несёт под собой некую общеизвестную истину – истину, о которой людям в свою очередь свойственно забывать. Истина же эта мне представляется, чрезвычайно важной, определяющей во многом не только суть конфликта между двумя основными политическими (а сегодня скорее идеологическими) противниками, но и неким начальным условием для решения и разрешения будующих задач и конфликтов глобального характера.
Я имею в виду, что Окончен Век Двадцатый! Вернее не так! Двадцатый Век прекратил своё существование. Тут мы должны остановиться. Задуматься. Правильное слово — сообразить! Дело в том, что громадное количество людей *знают*, но не могут (не желают) понять — его нет! Двадцатый Век, как и всё, что ему предшествовало — История! Мы стоим перед зарождением категорически новой исторической …конфигурации, некоего глобального феномена, мощь и непредсказуемость которого огромны. Представим как это могло выглядеть сто лет назад — в начале Двадцатого Века. Июль Девятьсот Двенадцатого. Капитализм молод, как подрастающий тинэйджер напорист и, главное, привлекателен. Давно забыты крепостное право в России и рабство в Америке, отголоски Сенатской площади, впрочем, ещё чувствуются (Мы с вами знаем, что “чувствоваться” они будут вплоть до Октября, после чего будут пересыпаны нафталином, сохранены и уже не пропадут до нашего времени, присутствуя как некий “flavor” — этакий парфюм “Декабрь”). Мир жил, верил и надеялся на “Предстоящее”. Можно представить себе происходивший тогда такой гипотетический диалог: “Представляешь, — восторженно говорит кто-нибудь своему собеседнику – Через каких-нибудь семьдесят-восемьдесят лет человечество сможет заглянуть в тайны Вселенной! Люди станут добрее, научатся управлять диковинными машинами” — “Летать в космос!” — вторил ему другой. “За мир без болезней!” — восклицали они и соприкасали стаканы. Возвращаясь в июль Две Тысячи Двеннадцатого, я пытаюсь представить себе о чём могли бы мечтать такие друзья сегодня. В самом деле, чего можно ожидать к Две Тысячи Сто Двенадцатому и за что выпить? Встроенные в подкорку головного мозга всех новорожденных Google-chips?, Магазин “Щёки”?, Мастерскую “Замена Предстательных”?, Музей “Бензоколонка?, Мужскую беременность? Ну, а серьёзно, то если для первой нашей гипотетической пары определяющим было “Наступил Двадцатый Век!!!”, то для наших современников основополагающим должно стать “Двадцатый Век прекратил своё существование”. Это необходимо совершенно отчётливо осознавать! Остались в прошлом многовековые мечты и разговоры о “Братстве, Равенстве, Счастье”, Лига Наций, почтительное отношение к правительству и почтительность вообще, робкое “можно выйти” посреди урока, Берлинская, как и многие другие стены, поздравительные открытки, “быть невыездным”, недосягаемое великолепие США и, к сожалению, сам капитализм в том единственно возможном виде, который бы гарантировал благоденствие страны и преуспевание для многих её граждан. Ведь даже “demand and supply” — эти Сцилла и Харибда свободного рынка сегодня, всвязи с всё более усиливающимся процессом глобализации, перестают быть основными критериями, обуславливающими состояние и развитие западного капитализма вообще и капитализма США в частности. Я здесь не о сентиментах: в конце концов их, этих сентиментов, хватало к окончанию любого столетия — я об определённом водоразделе, границе, Вехе. И вновь: ТО ВРЕМЯ закончилось! Это, в какой то степени, может быть сравнимо с началом перестройки в СССР: те, кто “осознавали”, а вернее знали, что сторожей уже нет, делали в большинстве своём верные (“правильные”) шаги. В то же время всяческие призывы “бороться за святое, за заработанное потом и кровью поколениями…”, как выяснилось, оказались ни чем иным, как искусственным сдерживанием инициативы народа, отвлечением его внимания от *правильной* интерпретации уже случившегося события. Да-а…
Вот что, например, писал Фрэнсис Фукуяма в его нашумевшем бестселлере “The End of History”: То, чему мы являемся свидетелями не только конец Холодной войны или особый переход в послевоенный период, но конец истории как таковой: а именно завершающая точка идеологической эволюции человечества и универсализации Западной либеральной демократии, как окончательной формы правительства людей. (Пер. мой). Трудно отнести это высказывание г-на Фукуямы к левацким или заподозрить его в симпатии к “прогрессивному” образу мышления — всё-таки он являлся ключевой фигурой в процессе формулирования “Доктрины Рейгана”. Он к тому же один из признанных лидеров нео-консерватизма в нашей (США) стране.
А как же принципы? Свободная торговля? Такой же Маркет? Такая же конкуренция? Минимальное (вернее минимум) правительства?… В своей книге “No Logo” Наоми Клейн предостерегает: “корпорации выросли до таких больших размеров, что они превосходят правительство”. И действительно: Доклад “Institute for Policy Studies” в 2000 году произвёл настоящую сенсацию: из 100 крупнейших мировых экономик только 49 являлись странами, остальные были многонациональными компаниями! Так, General Motors стал больше чем Дания, Daimler/Chrysler больше чем Польша и Sony больше чем Пакистан.
Свободной торговля? Попытайтесь купить немецкий “Адидас” в Германии или французскую “ЛаКоста” во Франции не выходя из своего американского дома — вы неминуемо окажетесь в очередном Warehouse, расположенном где-нибудь в Лонг Айлэнд.
Free Market? Competition? Давно ли вы были в Department Store или хотя бы в Walmart? Ручаюсь, вы не найдёте там наименования более чем шести-семи компаний! Что же до “Financial Market”, то тут, как говориться, нужны “материалы Дела”. Тем же, кто до сих пор лелеет мечту о “Limited Government” советую, в свете всего вышесказанного, пересмотреть “Mad Max” с Мел Гибсоном — фильм реально показывает “что оно будет”.
В своей, моментально ставшей национальным бестселлером, книге “The End Of Free Market” Иан Бреммер даёт достаточно полный анализ уже обозначившихся в мире новых, набирающих всё большую силу тенденций на экономическом и политическом ландшафте зарождающегося Времени. (рекомендую: ISBN 978-1-59184-301-6). В ней И. Бреммер предупреждает о возникновении и набирающим всё большую популярность т.н. Государственным Капитализмом, его противостоянии с уже сделавшими серьёзную заявку на мировое господство мультинациональными корпорациями а также процесс их возможного взаимодействия. Всё это Америка сегодня просто не в состоянии игнорировать! А ведь именно это игнорирование является сегодня платформой (не Программой!) Республиканской партии! Программа же республиканцев — “Назад в…прошлое!”
На фоне всего сказанного, всяческие подмигивания, указательные пальцы в толпу, “Give us our country back”, “западные ценности” и прочие атрибуты, присущие республиканской performance могли бы быть востребованны и, возможно, стать успешными в одном и только в одном случае — если бы год сегодня был не Две Тысячи Двенадцатый, а напротив, Одна Тысяча Девятьсот Девяносто Двадцать Второй! Любой, на мой взгляд, гражданин US, который: а) любит эту страну и б) старается серьёзно и вдумчиво определить “на каком он свете”, должен понимать, что Республиканская Партия осталась в восьмедесятых годах прошлого века и сама по себе “прошлое”, причём не всегда славное. Для меня, например, не так важно голосовать за демократов, сколько внести свою посильную лепту в процесс предотвращения самой возможности возврата республиканцев к рычагам власти этой, пока всё ещё великой страны.
Ну всё, заканчиваю. Пойду послушаю Синатру.
Борис Кегелес
© Copyright: Борис Кегелес, 2012
Свидетельство о публикации №212070600298